— Ты прав, пожалуй.

В компании четверых испанцев к дому проповедника направилась только Кеция. Почему именно так — уточнять никто не стал. Руис рассудил: раз со времен Генриха Крамера считалось вполне возможным арестовывать и казнить ведьм — то они едва ли на столь уж многое способны, когда речь идет о грубых прямых действиях. Вероятно, конфликт салемского ковена с Коттоном Мэзером пришел к патовой ситуации: обе стороны заняли отличные оборонительные позиции и не имели представления, как друг друга атаковать. Случается такое на войне.

А возможно, все было иначе. Кто знает? Сейчас не до того.

Больше интриговала уверенность Иаго. Его вообще не смутило описание довольно серьезных сил под контролем Мэзера. Вкупе с недавними словами Кеции это ставило любопытный вопрос о пределах способностей каталонца. А ну как байки про вырезанное племя и пропавшую колонию — не байки на поверку?

Пабло считал, что умеет отличить пустую самоуверенность от обоснованной. Иаго Карвасса казался ему именно вторым случаем.

— О, сюрпризы не заканчиваются!

Возможно, Иаго и Кеция предвидели то, что теперь могла наблюдать вся компания — и именно потому попытки Руиса с Алавой заранее обсудить план действий не встретили особого интереса. Перед воротами Мэзера, дом которого был окружен высокой каменной оградой, стоял солдат. На стволе его аркебузы болталась большая белая тряпка.

Других людей поблизости не наблюдалось, однако это не означало, что их нет: до сих пор не рассвело.

— Они готовы к переговорам?

— Хорошее решение. — спокойно отозвался Иаго. — Коттон Мэзер явно поумнел от добытой Дженкином книги, общения с вашим инквизитором… и так далее. Дошло, с чем имеет дело.

— Вы полагаете, что существует возможность достигнуть взаимовыгодной договоренности?

— Да пес его знает, я же не провидец. А ты, Кеция?

— Я не очень-то хочу с ним говорить.

— Но придется, если не желаешь до Страшного Суда куковать в своем доме.

Пабло Руис уже даже гадать не хотел, что еще может произойти — пусть будет как будет. Он лишь приложит все усилия, чтобы «было» получше.

— Мистер Мэзер желает говорить с вами! — объявил солдат.

— Тогда пусть выйдет! — Руис снова подивился тому, как бойко заговорил по-английски. — Вы не пустите нас в дом с оружием, а мы не войдем туда без него.

Раз уж англичане так серьезно отнеслись к визиту — они едва ли считали гостей идиотами и ждали согласия войти в дом проповедника. С другой стороны, если сам Коттон Мэзер не был дураком — выходить на улицу он бы не стал. Как выяснилось, компромиссное решение здесь очень простое.

По ту сторону решетчатых ворот из темноты показалась еще пара вооруженных солдат, а за их спинами — немолодой полноватый человек, от внешнего вида которого Руис едва не рассмеялся в голос.

Он понял, конечно — так изменилась мода за более чем восемьдесят лет. Но какой срам, прости Господи! Нелепый пышный парик на голове проповедника казался испанцу родом из начала семнадцатого века чем-то совершенно несусветным. Что же, теперь и в Испании такое носят? Тогда точно надо возвращаться домой — иначе ведь и самого заставят напялить эту дрянь…

— Я полагаю, эти джентльмены — Руис и Алава, о которых я наслышан от сеньора инквизитора! Ха-ха, чудесно! И о личности того мужчины с завидной бородой догадываюсь, хо-хо! Такая честь! А кто этот юноша? Впрочем, неважно, ха-ха, он еще слишком молод. И мисс Мэйсон здесь, как это прелестно, ха!

Коттон Мэзер искренне хохотал, будто был в восторге от сложившейся ситуации и совершенно не относился к ней всерьез. Руис ожидал от охотника на ведьм абсолютного иного поведения. Все походило на встречу старых друзей, а вовсе не на начало напряженных переговоров.

Добрый знак? Или дурной? Пабло склонялся ко второму варианту. Что-то здесь не так. Что-то просто обязано пойти не так.

— Ох, не будем терять времени. Я все знаю, и вы все знаете, да? Хо-хо! У меня есть предложение, которое позволит, ха-ха, разрешить возникшую напряженную ситуацию! Я, можно сказать, только и ждал вашего визита, чтобы это предложение изложить!

— Ну что, пусть излагает?

— Раз уж там обернулось, то я полагаю разумным и справедливым…

— Не верьте ни одному его слову.

— Давайте послушаем. Эй! Мы готовы выслушать предложение!

Коттон Мэзер опять расхохотался, да так, что ему пришлось извлечь из кармана платок и утереть пот с лица. Только теперь Руис обратил внимание: проповедник держит подмышкой книгу. Явно не случайно: это книга, с которой он не желает расстаться ни на миг.

— Вы знаете, хо-хо… знание! Знание — это сила, верно, мисс Мэйсон? Право слово, я должен благодарить испанских джентльменов, да! Я благодарю вас, хо-хо-хо! Испанское издание «Некрономикона» в средневековом латинском переводе Оле Ворма… начало семнадцатого века! Это же настоящее сокровище! Ха! Потрясающая книга, потрясающая. Рекомендую прочитать, если вы найдете еще один экземпляр где-нибудь, мда, ха-ха-ха… величайшая редкость, право. Мой отец… вы знаете моего отца? Инкрис Мэзер, он там этим заинтересуется, ха! Одного колледжа имени Гарварда этой благословенной земле мало, истинно говорю вам, хо! Он жаждет создать университет. Где-нибудь… в Архэме, например… о, эта книга… как она украсит!.. Но это будет позже, позже… Ха-ха-ха!

Речь Мэзера теряла связность из-за смеха и того, как он сам путался в мыслях. Однако вдруг, совершенно внезапно, проповедник осекся и помрачнел. Его дряблое лицо сделалось суровым, а в голосе заскрежетал металл. Казалось, будто предрассветный мрак вокруг него сгустился пуще прежнего.

— Я не отдам вам эту книгу. Вы можете попробовать ее отобрать… попробовать. Но чтобы дело не дошло до подобного, предлагаю сделку.

— Так какова же сделка?

— Забирайте своего инквизитора. Я узнал от него все, что мне нужно, и вы можете узнать тоже. Он нынче сделался сговорчивым. Этих занимательных сведений о законах геометрии, позволяющих перемещаться в пространстве и времени, вам хватит с головой. А тайны «Некрономикона» уж извольте оставить мне. Но есть еще условия. Нечестивые твари… я имею в виду вас, мисс Мэйсон, и всю вашу поганую компанию… вы покинете Салем. Я поклялся очистить город от колдовства и сделаю это любым путем. Вы останетесь живы, но уйдете. Обмен, честный обмен, хо! Вам нужны знания, мне нужен Салем. И да, джентльмены, своих солдат забирайте тоже! Вы все, все должны уйти из Салема. Ведьмы, испанцы… странный бородач. Все вон, вон из города, ха!

Звучало все это как-то даже слишком здорово. Конечно, Руис не мог оценить значимость книги — он узнал о ней только этой ночью, а теперь впервые услышал название. Это проблемы ведьм, проблемы инквизитора — пускай, капитана интересовали жизни солдат и возможность самому вернуться домой. Едва ли Алава мыслил по-другому, а Иаго наверняка устроил бы любой исход. Он был в этой истории фигурой случайной и желал только развлечься.

Для Кеции Мейсон ситуация, конечно, выглядела иначе.

— И что же, вонючий ты пес, будет с Пикман?

— С Пикман? Мы вздернем ее на Холме Висельников, конечно! А вы думали, мисс Мэйсон, тут можно обойтись без единой смерти настоящей ведьмы? Хо-хо-хо! Если бы вы читали эту книгу, если бы вы ее читали… Но ведь вам в целом безразлична Пикман, не так ли?

У Пабло еще в ведьмином доме сложилось впечатление: жизнью молодой ведьмы ковен особенно не дорожит. А то, как засверкали глаза Кеции, капитан был склонен связать именно с проклятыми законами геометрии, из-за которых вся фантасмагория началась. Если инквизитор Иньиго (или как там его зовут на самом деле) способен их раскрыть — то это решает общую проблему. Хотя кто знает, достаточны ли его знания… насколько важные детали он хотел выведать у еврея? Удалось ли ему сделать это в окрестностях Салема? А может, все-таки именно книга была главной целью Иньиго, раз уж на ней помешался даже Дженкин?

И кстати, где он? Хорошо бы все-таки придушить гаденыша.

Ох, какой же это все бред! Пабло Руису трудно было уложить в голове, с чего история началась, как все пришло к нынешней ситуации и какое развитие она способна получить. Наверное, не его ума дело. Ему бы вернуться к Марии, вот что важно, а в этом треклятом Салеме — хоть трава не расти. Ведьмы, евреи, каталонцы, протестанты… одна шваль.